Denis Galimzyanov |
Бывшая
олимпийская надежда сборной России должен заплатить 200 тысяч евро
штрафа в случае возвращения в большой спорт после допинговой
дисквалификации
Успешно вернуться в
большой спорт после длительной дисквалификации удается не каждому.
Особенно в России и особенно в последние годы. Положительные примеры
можно пересчитать по пальцам одной руки.
Из недавних историй вспоминается
разве что конькобежец Денис Юсков, ставший чемпионом мира в 2013 году. У
лыжника Евгения Дементьева, биатлониста Дмитрия Ярошенко и особенно у
биатлонистки Екатерины Юрьевой возобновить карьеру триумфально не
получилось. В итоге многие спортсмены после известия о положительной
допинг-пробе предпочитают уйти из большого спорта.
Должен ли спортсмен всю жизнь
платить за свой единственный проступок? Это сложный этический вопрос.
Ведь даже уголовники в нашей стране имеют возможность "погасить" свою
судимость. С другой стороны, должны ли спортивные власти тратить деньги
на спортсмена, который однажды уже пошел на обман? Тем не менее желающие
остаться в спорте среди бывших допингеров все равно находятся.
В этом году снова войти в
спортивную реку собирается целый ряд людей с уникальной историей.
Лыжница Лилия Степанова, например, отбыла четырехлетнюю дисквалификацию,
но не растеряла желания соревноваться. Конькобежцу Сергею Лисину в
декабре исполнится 36, но и у него осталась мотивация. Лисина, напомню,
два года назад первым в мире (!) уличили в применении генного допинга.
Уже сверкает яркими результатами в спринте его коллега и товарищ по
допинговому несчастью Павел Кулижников. А весной закончилась
двухгодичная дисквалификация у одного из самых перспективных российских
велогонщиков Дениса Галимзянова. Сейчас Галимзянову 27 лет, и он жаждет
вернуться. Однако спортсмен, допустивший ошибку и сразу же признавший
свою вину, больше никому не интересен.
"В МЕНЯ ВЛОЖИЛИ 1,5 МИЛЛИОНА ЕВРО"
– Моя история началась, а может, и
закончилась два года назад, – вспоминает Галимзянов. – В начале апреля
2012 года я выступал на многодневке "Серкут Сайклист Сарт" во Франции.
Выиграл первый этап. За 8 км до финиша на втором этапе попал в завал и
получил внутренний разрыв почки. Неделю лежал в больнице небольшого
французского городка. Там же мне сказали, что три-четыре месяца я
проведу без велосипеда. В тот момент я понял, что на Олимпиаду в Лондон
не попадаю. А спустя несколько дней после возвращения в родной
Екатеринбург на электронную почту мне пришло уведомление от
Международного союза велосипедистов (UCI): "Ваша внесоревновательная проба за 22 марта дала положительный результат, срочно свяжитесь с нами".
Узнав о положительной
допинг-пробе, я сразу позвонил спортивному директору команды "Катюша"
Дмитрию Конышеву и генменеджеру Хансу Хольцеру. Признался им, что
употреблял эритропоэтин (ЭПО). Было очень неудобно, и я всерьез боялся,
что команду могут лишить лицензии. Вскоре оперативно написал признание в WADA, где уточнил, что вина лежит только на мне. Так оно и было.
– В тот момент думали о возвращении?
– Не исключал. Немного
оклемавшись, попытался связаться с президентом Федерации велосипедного
спорта России (ФВСР) Игорем Макаровым. Но его помощник говорил, что это
бессмысленно, поскольку Макаров вложил в меня 1,5 миллиона евро, а я его
предал. В итоге все-таки удалось договориться о встрече, но, когда я
прибыл в назначенное время, оказалось, что Макаров улетел в Лондон.
Мне предложили пообщаться с бывшим
президентом ФВСР Александром Гусятниковым и советником руководителя
Сергеем Никитенко. Особых иллюзий по поводу этого разговора я не питал.
Просто хотел дать понять, что собираюсь вернуться. Меня выслушали,
договорились, что я составлю план, а потом мы снова свяжемся. По приезде
домой я сделал все, как договаривались. Но мне никто не ответил. Люди
от меня, мягко говоря, отвернулись.
– Для вас это удивительно?
– Как сказать. Спортсмены живут
немного в другом мире. Они более доверчивы и наивны. Последняя попытка с
кем-то поговорить была год назад. После этого окунулся в бытовые
вопросы. Пришлось вывернуться мехом вовнутрь, чтобы прокормить семью,
обеспечить ее жильем. Сейчас занимаюсь бизнесом, связанным со
строительством. Хотя душа и сердце болят велоспортом. Даже заказал
друзьям форму из Италии. Планирую приобрести велосипед. Не шоссейный,
конечно. Ведь у нас уже в октябре 30 сантиметров снега…
"ДУМАЮ О ВОЗВРАЩЕНИИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ"
– Если одна из команд предложит вам контракт, готовы оставить свой бизнес?
– Я задаю себе этот вопрос
практически каждый день. И в глубине души знаю ответ. Готов вернуться за
макароны! В нормальной команде первые год-два согласен выступать за
еду. Правда, нужно понимать, что моя физическая форма сейчас на
неудовлетворительном для большого спорта уровне. Понадобится время,
чтобы набрать кондиции.
– Это вопрос нескольких месяцев?
– Речь идет, наверное, о сезоне. И я к этому морально готов.
– Больше сложностей нет?
– Помимо двухлетней дисквалификации на меня наложили штраф около 200 тысяч евро. Это в случае, если я захочу вернуться.
– Откуда взялась такая сумма?
– По правилам UCI,
если вина доказана на 100 процентов, накладывается денежный штраф в
размере 70 процентов от годового контракта. Хотя, если бы я сказал, что
понятия не имею, откуда в моем организме взялась эта субстанция,
возможно, штраф был бы меньше.
– Почему? Признание же, наоборот, поощряется.
– В отдельных случаях. Вот
Ребеллин и Шумахер попались на ЭПО – и сразу сдали всю цепочку
задействованных людей. По-человечески они поступили нехорошо, но
сохранили свои деньги и карьеру. Я же свою вину не оспаривал. Хотел лишь
сократить сумму штрафа, потому что вплоть до 2012 года выступал на
ограниченных UCI минимальных контрактах. И как только заключил серьезное соглашение, случилась эта неприятность.
Я предоставил документы, что за три года моих профессиональных выступлений сумма заработка едва достигает 200 тысяч. В UCI согласились
сократить штраф до 130 тысяч. Но последнее слово оставалось за ФВСР и
РУСАДА. И в России меня решили наказать по полной! Может, хотели кому-то
показать, какие мы ярые борцы с допингом? Кстати, в комиссии был и
Гусятников.
"НЕ ХОТЕЛОСЬ ОСТАВАТЬСЯ ОБЫЧНЫМ СПОРТСМЕНОМ"
– ЭПО вы решили купить, ни с кем не посоветовавшись. Привыкли всего добиваться самостоятельно?
– Все так. Я такой человек,
который стремится к максимуму. Плюс в тот год была страшная
пиар-кампания. Отовсюду слышал, что Галимзянов претендует на олимпийскую
медаль. На меня это очень давило. Мы ведь даже ездили в Кремль, жали
руку президенту страны. После этого не хотелось оставаться обычным
спортсменом.
– Как это сочетается с допингом?
– В тот олимпийский сезон добиться
успеха в велоспорте своим трудом на 99 процентов было нереально. За три
года в пелотоне я многое понял. На ЧМ-2011 стал 11-м, и меня этот
результат очень расстроил. Ведь готовясь к нему, я по пять часов в день
тренировался с Марио Чиполлини. Делал абсолютно ту же работу, что и
чемпион мира. И это принесло мне место только во втором десятке...
Поэтому я понадеялся, что если чуть-чуть помогу себе препаратом,
работающим испокон веков, то все сложится.
– А вы не понимали, что ЭПО обнаруживается довольно легко?
– Прекрасно понимал. Поэтому колол
его в ничтожно маленьких количествах, прогнозировал сроки выведения.
Если в ампуле было 1000 единиц, то делил ее на пять инъекций. Отслеживал
тенденции, анализировал. Вспомните историю, когда у водителя команды Lotto нашли гормон TB-500. Это веяние из австралийской ветеринарии. Его еще называли "лошадиный гормон". В тот год гонщик Lotto Филипп Жильбер выигрывал практически везде, где стартовал.
В пелотоне постоянно появляются
слухи о новых препаратах, которые не ловятся. Например, об "АЙКАРе"
нового поколения, пептидных гормонах, препаратах, маскирующих ЭПО или
ускоряющих его выведение. Или даже об ЭПО-зета, который невозможно
обнаружить. Начал искать информацию об этом всем, поскольку найти своего
"препараторе" я не мог.
– Простите, кого?
– Preparare по-итальянски – готовиться, а allenare –
тренироваться. На Апеннинах "алленаторе" называют человека, который
пишет спортсмену тренировочные планы, а "препараторе" ведет атлета в
плане фармакологии. Это не для кого ни секрет. В чем феномен тренера
Микеле Феррари? Он гениальный "препараторе" и "алленаторе" в одном лице.
Так вот у меня на "препараторе" не хватало ни денег, ни связей. А такие
доктора есть до сих пор. Только они стали еще более осторожными.
– В "Катюше" "препараторе" не было?
– В "Катюше" были хорошие доктора.
Но если не считать супрадин и витамин С, которые иногда появлялись во
время соревнований, никакой медикаментозной программы в команде не было.
Просто платилась зарплата, а дальше ты должен был заботиться о себе
сам.
Притом для меня зарплата была
минимальной. В первый год речь шла о 27 тысячах евро. Из них 600
ежемесячно уходило на съем квартиры, плюс коммунальные услуги, питание,
перелеты, бензин. Я жил фактически в ноль. На второй год UCI подняла
минимальную зарплату до 40 тысяч. Мне сделали 45 000. Тогда я вздохнул.
В тот момент ценник нормального "препараторе" начинался от 15 тысяч
евро в месяц. То есть годовые услуги доктора стоили около 150 – 200
тысяч евро. Но деньги не гарантировали, что с тобой согласятся работать.
– Как выходить на таких специалистов?
– Нужны связи. Я пытался
разговаривать с Чиполлини. Он сказал, что неподалеку, в Луке, живет его
бывший "препараторе". Я просил нас познакомить, но он был очень
осторожен. При всем моем уважении к "Катюше" и лично Макарову, который
много сделал для нашего велоспорта, очень многие, в том числе и
Чиполлини, рассматривали российский проект как место для выкачивания
денег. Еще три-четыре года назад уход из европейской команды в "Катюшу"
был сродни русской рулетке, поэтому даже гонщикам средней величины
приходилось платить суммы, в 2 – 3 раза превышающие обычные годовые
контракты для спортсменов их уровня.
А у Эрика Цабеля в глазах
читалось, что он знает все схемы. Но он оказался не самым приятным
человеком. В 1990-х его поймали на ЭПО, Цабель признался, но сказал, что
принимал его только единожды. После этого вернулся и снова стал
выигрывать. Так вот, представьте, мне он через интервью сказал: "Денис,
ты плохо поступил. Лучше не возвращайся в большой спорт, тебе тут не
место". А спустя некоторое время произошла проверка старых допинг-проб,
которые практически на сто процентов оказались положительными. Среди них
была и проба Цабеля. Вскоре он подтвердил, что продолжал принимать ЭПО.
"ДОПИНГ ПРИНИМАЛИ ВСЕ ПОГОЛОВНО"
– Ради чего вы собираетесь вернуться?
– Хочу выступать на своем
здоровье, как делал это раньше. На меня сейчас ничто не давит. Ну и буду
верить, что биологические паспорта и прочие антидопинговые новинки
принесут свои плоды. Я на себе почувствовал, как серьезно за три года
упала средняя скорость пелотона. Хотя есть определенная группа людей,
которая до сих пор заезжает на Альп-д’Юэз с той же резвостью, что и Лэнс
Армстронг в лучшие годы.
– Как, кстати, вы к нему относитесь?
– Очень хорошо! Мне
посчастливилось познакомиться с ним лично. Это случилось на моем первом
"Тур Даун Андер" в Австралии в 2010 году. В тот год он вернулся. В нашей
команде был Робби Макьюэн – хороший друг Лэнса. А меня постоянно селили
с Робби. И вот они в Аделаиде на побережье решили провести что-то вроде
зарядки на велосипеде, о чем известили в фейсбуке. В итоге лайки
поставили около 15 тысяч человек! Получилось, что невинная акция
переросла в серьезное мероприятие, и организаторам гонки пришлось
выделять вертолет, полицию, телевидение и много всего остального. Робби
позвал на зарядку и меня.
– Чем запомнился Армстронг?
– У него удивительная посадка,
структура мышц, техника. Я специально садился ему на колесо, чтобы
наблюдать и учиться. Но он настоящая голливудская звезда! Когда мы жили в
"Хилтоне", у него был свой лифт. А его группа тренировалась в
сопровождении полиции. Вот так он умеет себя поставить и продать. Но при
этом Лэнс – большой профессионал. Он постоянно находился в велосипедном
городке – что-то крутил, настраивал, переставлял сиденье, менял шипы.
– Почему же его так жестко развенчали?
– У него было много врагов. Буча
ведь началась из-за его обиженных товарищей – Флойда Лэндиса и того же
Тайлера Хэмилтона. Они преследовали свои меркантильные цели, но их
поддержали богатые люди. Лэндис и Хэмилтон были лишь марионетками,
которым платили, чтобы они в нужный момент открывали рот. А вот кто за
всем этим стоял на самом деле, нам остается лишь догадываться.
– Вы, выступая с Армстронгом, понимали, что он принимал допинг?
– Конечно! С конца 1990-х и до
середины 2000-х все поголовно принимали запрещенные препараты. Кого-то
поймали, кто-то сам признался. Такое было время. Но почему-то
набросились именно на Армстронга. Я все равно его очень уважаю. Этот
человек умеет добиваться своих целей. И выигрывал Лэнс у ребят, которые
выступали в аналогичных условиях. Могу руку дать на отсечение!
– "Препараторе" были во всех командах?
– Практически в каждой стране
имелись свои серьезные химики и разработки. Сильные доктора были в
Англии, Австралии и США. Только мы, славяне, были людьми из другого
мира. Если в начале этой медицинской войны нас туда как-то допускали, то
потом – закрылись наглухо.Вот задумайтесь, почему "Катюша", проект с
огромным финансированием, за шесть лет так и не вывела ни одного из
российских гонщиков на топ-уровень? В России нет талантов? Да бросьте! В
команде были и есть сильные ребята. Вот и я тогда, поразмыслив, решился
на неоправданный шаг. Представьте, что вы играете во что-то, строго
следуете правилам, но вдруг понимаете, что в игре двойные, а то и
тройные стандарты. Будете спокойно проигрывать дальше?
– Верите, что когда-нибудь велоспорт станет чистым?
– А вы верите, что Обама и
Евросоюз скажут: "Отныне мы с Россией друзья. Теперь доллар и евро будут
стоить так же, как рубль. Отменяем все визы и с этого дня будем
полностью открыты друг перед другом?" Такого не будет никогда.
Большинство людей всегда кривят душой. А спорт уже давно перерос в
политику. Допинг есть и будет – так же, как и преступность. Верить, что
велоспорт, который всегда был законодателем медицинских тенденций,
станет чистым, – смешно. У нас же сумасшедшие нагрузки! Гоняться 11
месяцев в году и надеяться, что никто не поддастся соблазну, нереально. И
нынешняя политика WADA и UCI только увеличивает разрыв между простыми гонщиками и той элитой, которая допущена до передовых препаратов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий